Трава ярко-зелёная, яблони нежно-розовые, месяц называется май, а с неба сыплется частый мелкий снег. И ему всё равно, что сейчас весна и он идти не должен. Я люблю этот город за эти мазки сюрреализма в повседневности. Трава стала серебристая. Цепочка инея. К вечеру дождь, а потом ослепительно-пушистое солнце. Воздух пахнет смородиновым вареньем. Как же прекрасно просто находиться здесь, какая тонкая вязь ощущений, мгновений, череда удивления, мыслей, смеха, загадок и серебряных филигранных метафор.
Не знаю зачем, но вспоминается - Питер Бигл "Последний единорог". Чёрт, это всё-таки самая красивая вещь, которую я когда-либо читала. переводчикам памятник, кстати. Видела второй перевод, но там потеряна та... ммм... лёгкость, невесомость, сказочность лунного света. Эх. Есть там фразы, которые я выучила с первого раза и отчего-то помню постоянно. Не очень-то и смысловые. Но почему-то ставшие частью меня.
читать дальше"Давным-давно прошли они по всем дорогам, и Красный Бык гнался за ними, затаптывая их следы".
"Это ты или я мотылёк? Рука об руку, рука об руку, рука об руку..."
Неужели ты и в самом деле думаешь, что эти пучеглазые глупцы узнали бы тебя без мой помощи?Нет. Я придала тебе вид, который они могут понять, и рог, который они могут увидеть. В наше время, чтобы простой народ признал единорога, нужна дешёвая ярмарочная ведьма"
И я вам друг. Вы же принимаете меня за клоуна, или тупицу, или предателя, и таков я, должно быть, и есть, если таким меня видите вы. Чары, которыми вы зачарованы, — это всего лишь чары, они спадут, как только вы окажетесь на свободе, а вот проклятие вашей ошибки навсегда ляжет на меня.
Это у принцесс нет времени, — сказала она. — Небо вращается и несет с собой всех: принцесс, волшебников, бедного Калли, всех-всех, лишь ты неподвижна. Ты ничего не видишь лишь однажды. Я бы хотела, чтобы ты немного побыла принцессой, или цветком, или уткой. Чем-нибудь, что не может ждать.
Носорог столь же уродлив, как и человек, и тоже смертен, но он, по крайней мере, не считает себя прекрасным.
- Я принес ей голову дракона, - сказал он. - Она, как обычно, была в своей комнате. Я втащил эту голову на самый
верх, чтобы сложить к ее ногам. - Он вздохнул и порезал палец кинжалом. - Черт побери, я же хотел не этого. Пока я тащил ее, это была голова дракона - достойнейший дар для кого угодно и от кого угодно. Но когда она взглянула на нее, голова стала печальной уродливой кучей из чешуи, рогов, налитых кровью глаз и хрящеватого языка. Я чувствовал себя деревенским мясником, принесшим своей девушке в знак любви изрядный кус мяса. Потом она посмотрела на меня, и мне стало стыдно. Стыдно за то, что я убил дракона! - Он рассек дряблую картофелину и снова порезался.
- Режьте от себя, а не к себе, - посоветовала Молли.
Даже время, проведенное в леденящей твердыне Хаггарда, не смогло сделать ее менее прекрасной. Скорее наоборот, зима
обострила и отточила ее красоту так, что она оставалась в нанесенной ею ране, как зазубренная стрела.
- Но ему не нужны мои мысли, - тихо сказала она. - Он хочет меня, как хотел Красный Бык, и тоже не понимает меня. Принц пугает меня даже больше. чем Красный Бык, потому что у него доброе сердце. Нет, я никогда не смогу что-нибудь обещать
ему.
Принц прикусил кончик языка, что делало его похожим на разбирающего игрушку мальчишку. Много лет спустя, когда имя Шмендрика затмило Никоса и существа пострашнее ифритов сдавались, едва услышав его, он никогда не мог ничего сделать, не представив себе лица Принца Лира с высунутым кончиком языка и зажмуренными от яркого света глазами.
В глазах Молли Отравы в этот момент мир застыл неподвижной картиной. Словно бы с башни, более высокой, чем башни замка, она глядела на бледное взморье, где две куклы, мужчина и женщина, как прикованные не отрывали глаз от глиняного бычка и крошечного единорога из слоновой кости. Брошенные игрушки... А рядом еще одна, полузатоптанная в песок, вблизи высится песочный замок со щепкой-королем, воткнутой в одну из кривых башен. Сейчас все поглотит прилив, и не останется ничего, кроме вяло кружащих над пляжем птиц.
-Она смотрела на меня. В моем сне Она смотрела на меня и молчала.
- Любовь к единорогу не может быть нечастьем, - сказал он. - Должно быть, это самое большое счастье, только самое трудное.
Уходя вдвоем из этой сказки в другую, они пели:
Я не король, не герцог, не граф
И не солдат, -он сказал, -
Я просто скрипач, очень бедный скрипач,
Но тебя я своею назвал.
Если ты лорд - ты будешь мой лорд,
Если ты вор - мой вор,
Но раз ты скрипач - будь моим скрипачом,
А прочее - просто вздор.
А вдруг не скрипач я и ради любви
Тебе так ужасно наврал?
Я скрипку люблю и играть научу -
Лишь бы любимою звал.